|
Коллективизация не только поставила крестьян в зависимое положение, но и открыла дорогу массовому перемещению крестьян в города для нужд индустриализации. Индустриализация проводилась полувоенными методами. На “большие стройки” направлялись огромные массы людей, которые жили и работали в крайне тяжелых, походных условиях. Все это были громадные перетряски общества, выбивавшие людей из привычных условий существования, из их социокультурных корней. Достаточно сказать, что если к началу 30-х годов в деревне проживало более 80% населения (и еще 10% — в небольших городах, близких к деревенскому образу жизни), то через какие-нибудь 30 лет соотношение кардинально изменилось — сельских жителей осталось лишь 40% против 60% городских, причем большинство последних жило в достаточно крупных городах.
К этому можно прибавить еще массовые репрессии в сталинский период, перемещение миллионов людей в концентрационные лагеря, дававшие государству практически даровую рабскую силу. Короче говоря, коммунизм в небывалых размерах расширил масштабы социально-культурного обескоренения в России. Создалось, по выражению американского историка М. Левина, “песчаноподобное общество” (“quicksand society”) — “целая нация становилась как бы деклассированной, одни опускались вниз, другие — наверх”.
Но люмпенизация общества достигалась не только макросоциальными перемещениями. Ту же цель преследовала культурная политика. Ее основная направленность состояла в уничтожении предшествующих культурных традиций — как национальных, так и мировых. Было предпринято жестокое наступление на религию. Отменялись религиозные праздники, священники арестовывались, церкви разрушались. В 1917г. в России было 78 тысяч только православных церквей (не считая католических церквей, синагог, мечетей). Через четверть века осталось меньше 100 церквей.
Нравственность заменялась теорией классовой борьбы. Хорошо и правильно было только то, что служило делу социализма и одобрялось властями.
Аналогичным образом обстояло дело в интеллектуальной и научной сфере. Марксизм объявлялся Единственно Верным Учением. Все остальное рассматривалось либо как небольшие ступеньки на пути к вершине Абсолютной Истины, либо как безусловные ложь и заблуждение, уводящие в сторону и потому достойные лишь вычеркивания из человеческой памяти. Под этим флагом развертывались беспрерывные кампании против “буржуазных” течений в философии, исторической науке, лингвистике и др. Запрещались целые отрасли научного знания — генетика, кибернетика, социология, психоанализ. Накладывалось табу на многие творения мировой и национальной художественной литературы. Этот сознательный курс на культурную изоляцию был призван формировать “нового человека”, то есть действительно не связанного с общечеловеческими традициями.
Не менее энергично коммунистическая власть стремилась выбить почву из-под ног человека в семье. Сначала, в 20-х годах, была предпринята попытка разрушить семью через проповедь “свободной любви” и отрицания значения брака. Затем от этого отказались и провозгласили необходимость жесткого сохранения формальных семейных устоев — вплоть до затруднения развода и уголовного преследования за совершение аборта. Зато семья оказалась под бдительным контролем государства. Женам не только разрешалось, но и предписывалось доносить на мужей, детям — на отцов. Воспитание детей совершалось по большей части в государственных яслях и детских садах. Отдавать туда детей для многих семей было просто необходимостью: политика в области зарплаты была построена таким образом, что мужчина один не мог содержать семью и женщина также должна была работать.
Вообще, главное звено всех усилий режима по созданию общества “обескорененных” людей состояло в деиндивидуализации человека, привязывании его целиком и без остатка к государственной колеснице — экономически, политически и культурно. Создавалась система, в которой конкретная личность значила нечто, лишь будучи встроенной в ту или иную государственную ячейку. “Пиво выдается лишь членам профсоюза”, как гласил лозунг, который мы встречаем в книге популярных советских писателей сталинского времени Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Другие писатели сравнивали советского человека с “винтиком” в механизме социалистического общества. Такой “винтик” не мог быть субъектом и творцом своей жизни по определению.
Но никакое общество не может строиться лишь на одних запретах и отрицании культурных традиций. Что же позитивного предложил коммунизм массовому человеку? Когда-то гениальный русский писатель Федор Достоевский в романс “Братья Карамазовы” создал образ Великого инквизитора — своего рода социалистического диктатора, который хочет привести людей к социальному благосостоянию ценой лишения их свободы. Великий инквизитор указывает три лозунга, которые увлекут за собой массы Чудо, Тайна и Авторитет. Большевики отвергали Достоевского и не интересовались им. Однако в своей политике они действовали (конечно, сами того не ведая) вполне по указанному рецепту.
Рекомендуем к прочтению:
Условия назначения трудовых пенсий по инвалидности
Возникновение пенсионных правоотношений в связи с пенсией по инвалидности предполагает юридический состав, состоящий из следующих юридических фактов: признание гражданина инвалидом, наличие страхового стажа и волеизъявление застрахованног ...
Некоторые ошибки марксизма в его экономической теории
Марксизм – идеология, оказавшая огромное влияние на жизнь человечества. Одни слепо следуют ей, другие начисто ее не принимают.
Прежде всего надо указать на интегральный характер марксизма. Это – интегральное знание, совмещающее в себе нр ...
Социальные движения: пример современного социального движения
В развитии общества довольно часто возникают процессы, связанные с коллективными действиями людей, не входящих в состав формальных организаций или социальных институтов, и направленные либо на осуществление социальных изменений, либо на п ...
|
